Вспоминая Тбилиси: часть третья

Мы завершаем публикацию рассказа нашего корреспондента о поездке в Грузию в 2016 году.
Мой образ Тбилиси к концу поездки трансформировался: я видел уже не пестро одетую цыганку, а постаревшего и поиздержавшегося аристократа. Его костюм местами потерт и залатан, но при этом он держится с достоинством и не лишен шарма. Если у него вдруг появятся деньги, он не будет откладывать их на черный день, а угостит на них друзей. Если он решает купить какую-то вещь, то она обязательно дорогую и стильную.

В последний день пребывания в грузинской столице я решил зайти в Музей оккупации (он тоже находится на проспекте Шота Руставели и занимает один двухуровневый зал в Государственном музее Грузии).
Сначала я прогулялся по залам собственно Государственного музея. В них очень много интересных артефактов разных исторических эпох и из разных стран: посуда, оружие, одежда. Гулял я по залам в полном одиночестве, хотя был воскресный день. В залах Музея советской оккупации люди были, правда, единицы. В полутемных залах здесь собраны вместе и просто различные атрибуты советской эпохи (плакаты, монеты, знамена), так и копии (в основном копии) документов, подтверждающих факты массовых репрессий). Здесь хотел бы ради объективности отметить, что годы оккупации в Грузии отсчитываются только с весны 1921 года и оккупация именуется «советской», а не российской. По поводу собственно экспозиции особенно высказываться не хочется: весь советский период – один террор и репрессии. Хотел задать пожилой смотрительнице в зале каверзный вопрос: «А кто по национальности были Сталин, Берия, Орджоникидзе?». И осекся: старушка вежливо осведомилась, не желаю ли я осмотреть другие экспозиции музея. Я ответил, что уже сделал это и она очень тепло попрощалась со мной.
Почему-то вспомнилось кое-что из детства. В райцентре, где я родился и прожил первые двадцать семь лет своей жизни, в ту пору показывал всего один телевизионный канал местного областного телерадиоцентра. Там довольно часто демонстрировали концерт по заявкам. Музыкальных записей на студии было немного, поэтому на таких концертах можно было видеть и слышать из раза в раз одно и тоже. В том числе – «Песню о Тбилиси» (ну которая, «расцветай, под солнцем Грузия моя»). Её исполняла на двух языках молодая Нани Брегвадзе. А на экране показывали грузинскую столицу: зеленые улицы, красивые здания, улыбающиеся лица.
Сегодня в Тбилиси, если ты заговоришь по-русски, тебя поймут. Не все, и не везде, но особых языковых трудностей ты не испытаешь. В фастфуде, где мы столовались по утрам, молодые официанты уже испытывали с русским языком определённые сложности. Одни говорили по-русски, но не все из того, что мы им отвечали, могли понять. Просьба выписать раздельный счет с моим соседом по столу вызвала явное непонимание обслуживающего нас парня, хотя он довольно чисто говорил по-русски. Днем ранее наблюдалась несколько иная картина: девушка отлично понимала нас, но вот ответить на нашем языке нам не смогла. Впрочем, с подобным я сталкивался и в Ереване (молодой официант не мог понять, что значит «я хочу чай не пакетированный, а заваренный в чайнике»), и в Баку (молодой полисмен в центре города не смог объяснить мне, как пройти за стену, внутрь Старого города).
Три дня в таком городе, как Тбилиси – это ничто. Я не отношусь к числу тех туристов, которые после столь короткого посещения страны или города всё о них понимают и обо всем берутся судить. Я мало чего понял о Тбилиси и вряд ли лучше узнал грузин. Но мне было там комфортно. И я очень бы хотел съездить туда. Хотя бы ещё один раз.